Политическая философия: положение дел в либертарианстве
Автор: Кевин Валье
Оригинальная статья: Political Philosophy: The Libertarian State of Play
Привет всем. Позвольте мне поблагодарить Мэтта и моих коллег-блоггеров за то, что они позволили мне присоединиться к их рядам. Вместо того, чтобы болтать о себе, давайте сразу перейдем к вопросам философии.
Либертарианцы (ученые, публичные интеллектуалы, эксперты, блоггеры и активисты) склонны основывать либертарианство на двух политико-философских позициях: самопринадлежность и утилитаризм. Моя цель — описать два этих взгляда. В следующих статьях я объясню, почему многие либертарианские политические философы (в том числе и BHL) отвергают оба этих взгляда, и затем я предложу альтернативу. Но сейчас давайте сосредоточимся на точном описании положения дел в либертарианстве. Скажите, правильно ли я понял.
1. Самопринадлежность
Взгляды с позиции самопринадлежности являются деонтологическими. То есть теоретики самопринадлежности утверждают, что у нас есть основания уважать естественную собственность людей на себя (свое тело, разум и свою деятельность) и справедливо приобретенную собственность, даже если это может привести к плохим последствиям (с определенными ограничениями). Взгляд с позиции самопринадлежность наиболее ярко защищал Мюррей Ротбард. Вопреки мнению многих, в политической философии Роберта Нозика эта идея играет относительно небольшую роль. На мой взгляд, большинство аргументов Нозика просто сделаны в терминах тех предубеждений, которые имели его собеседники.
Понятие самопринадлежности включает в себя различные принципы, регулирующие приобретение и передачу не-телесной собственности. Внешние объекты могут быть приобретены посредством труда и переданы по добровольному согласию. Третий принцип регулирует нарушения самопринадлежности, приобретения и передачи, но он является предметом значительных противоречий среди теоретиков самопринадлежности (подробное обсуждение см. в «Этике свободы» Ротбарда). Следовательно, либертарианские теоретики самопринадлежности отвергают философское левое либертарианство, которое сочетает в себе принцип самопринадлежности с каким-либо принципом равного распределения природных ресурсов.
Теоретики самопринадлежности используют свои идеи для обоснования либо минархистского (сверхмалого государственного) общественного порядка, либо рыночного анархистского. В результате сторонники самопринадлежности более сконцентрированы среди радикальных либертарианцев. Теоретики самопринадлежности, как правило, придерживаются более аксиоматического или рационалистического подхода к политической философии, даже выводя целые правовые системы из этих довольно тонких начальных принципов (опять же, см. Ротбард « Этика свободы»).
Многие из вас знакомы с либертарианским «принципом ненападения» (который часто ошибочно называется «аксиомой»). Но мы не можем понять, что считать агрессией, без принципа самопринадлежности и принципов приобретения, передачи и исправления. Для большинства либертарианских сторонников самопринадлежности этого будет достаточно.
Когда либертарианцы принимают «естественные права», они, как правило, неявно поддерживают и идею самопринадлежности.
2. Утилитаризм
Утилитарные взгляды являются консеквенциалистскими. Как говорят нам утилитаристы-либертарианцы, делать нужно то, что приведет к хорошим последствиям. Либертарианцы-консеквенциалисты являются утилитаристами, потому что они рекомендуют максимизировать субъективную полезность, а не объективные положения дел. Почти все либертарианцы принимают нечто близкое к субъективной теории стоимости: положение вещей ценно в той мере, в какой оно оценивается каким-либо агентом. Субъективные оценки агентов представлены функциями полезности.
Людвиг фон Мизес и Милтон Фридман были утилитаристами. К ним часто причисляют и Ф.А.Хайека (возможно, неточно).
Утилитаристы-либертарианцы обычно придерживаются утилитаризма правил, который гласит, что у нас есть причины действовать в соответствии с правилами, которые максимизируют полезность. Я расскажу больше о том виде утилитаризма, который поддерживают либертарианцы, в следующем посте.
Утилитаристские либертарианцы защищают рыночный порядок на том основании, что он продвигает и даже максимизирует полезность в соответствии с определенными правилами поведения. Читателям должны быть знакомы эти аргументы затрат и выгод. В отличие от либертарианцев с самопринадлежностью, либертарианские утилитаристы занимают самые разные позиции: от рыночного анархизма до более умеренных взглядов, которые допускают, чтобы государство обеспечивало как защитные функции, так и ряд общественных благ.
Примечание: моральные аргументы, апеллирующие к последствиям, не обязательно являются консеквенциалистскими. Все заботятся о последствиях. Что отличает консеквенциалистов, так это то, что они считают, что все формы моральной оценки зависят от последствий.
(3) Аристотелевский эвдемонизм/перфекционизм не является (в полной степени) отдельным подходом
Многие либертарианцы являются аристотелевскими эвдемонистами (иногда их еще называют сторонниками этики добродетели), следуя примеру Айн Рэнд. С этой точки зрения, все причины для действий в конечном итоге вытекают из концепции конечного блага или финального этапа человечества — эвдемонии. У нас есть основания быть добродетельными и процветать, и все наши моральные причины вытекают из этих двух целей (рэндианцы и традиционные аристотелиане считают, что эти цели в значительной степени совпадают).
Нео-объективистские философы пытаются показать, как принципы справедливости выходят из принципов эвдемонизма. Но иногда (под нажимом) они фактически (хотя, конечно, не номинально) используют деонтологические принципы справедливости, которые, на мой взгляд, во многом похожи на взгляды на самопринадлежность. По их мнению, правильное понимание принципа справедливости влечет за собой соблюдение, по крайней мере, какого-то общего принципа ненападения, являющегося следствием принципа самопринадлежности. У меня именно такое прочтение большинства традиционных аристотелевских либертарианцев, таких как Дуглас Расмуссен и Дуглас Ден Уил и наш Родерик Лонг. Поэтому мне кажется, что эвдемонизм не создает третий путь к институциональной (в отличие от личной) справедливости, а скорее представляет собой теорию практических оснований, которая обосновывает деонтологические или утилитарные подходы к институциональной справедливости. (Я думаю, что у меня есть друзья-эвдемонисты, которые не согласятся. Надеюсь, они присоединятся.)
Я правильно все понял? Что вы думаете?
Примечание: в недавней статье Сэмюэль Фриман использует то же самое разделение для характеристики прорыночных либеральных взглядов, но видит, что эти два взгляда основаны на «концепции личности», концепции Ролза, которую и утилитаристы, и теоретики самопринадлежности находят для себя чуждой.
Чтобы вовремя узнавать о новых переводах, подписывайтесь на наш телеграм-канал “Libertarian Social Justice” (@lsj_ru)
