Хайек о стихийном порядке и миражах социальной справедливости
Автор: Джон Томаси
Оригинальная статья: Hayek on Spontaneous Order and the Mirage of Social Justice
Перевод: телеграм-канал Libertarian Social Justice (@lsj_ru)
Фридрих Хайек — один из величайших политических мыслителей двадцатого века. И одновременно, увы, один из самых непонятых. Я хотел бы поговорить о двух идеях, которые увековечили Хайека, но которые также были неверно истолкованы: идее Хайека о спонтанном порядке; и его атаке на «социальную справедливость».
У нас с женой есть двенадцатилетний сын по имени Питер, увлеченный политикой. По вечерам, пока другие мальчики играют в видеоигры или делают уроки, Питера часто можно увидеть за просмотром видеороликов с президентскими дебатами на YouTube. Он хочет выяснить: за что выступают республиканцы и демократы? После многих часов наблюдения за дебатами Питер определил победителя с каждой стороны — политика, который, по его мнению, представляет глубокое видение каждой партии. С демократической стороны фаворитом Питера является Барак Обама. Со стороны республиканцев — Рон Пол. По мнению Питера: республиканцы, такие как Рон Пол, хотят меньше правительства; демократы, такие как Барак Обама, хотят большей социальной справедливости.
А как насчет Хайека? Если бы Хайек мог смотреть YouTube с Питером, кого из этих двух чемпионов он бы поддержал? Что ж, Хайек определенно был бы за меньшее правительство. И точно так же Хайек оппонировал бы большей части политики социального обеспечения, которая составляет ядро кампании Обамы. Но если Хайек выступает за меньшее правительство и, следовательно, против большего количества программ социального обеспечения, обязательно ли это означает, что Хайек против социальной справедливости?
Хайек недвусмысленно указывал, что он против социальной справедливости. Более того, он написал целую книгу на эту тему, «Мираж социальной справедливости». Он пишет:
Справедливыми или несправедливыми могут быть названы только ситуации, созданные по воле человека.
Справедливость, говорит нам Хайек, — это свойство действий отдельных лиц. По словам Хайека, сложная структура владений, которую мы имеем в свободном обществе, является продуктом множества человеческих действий. Но эта структура не является продуктом какой-то одной человеческой воли. По словам Хайека, применять понятия справедливости к относительной структуре владений людей во всем обществе — это просто путаница. Хайек говорит нам, что термин
«социальная несправедливость» — это не ошибка, а чепуха, вроде выражения «нравственный камень».
В этом ортодоксальном прочтении Хайек выступает против социальной справедливости. Действительно, в соседнем абзаце Хайек сравнивает веру в социальную справедливость с верой в ведьм.
Итак, Хайек за Рона Пола. И он противник Барака Обамы — не только с точки зрения политической стратегии, но и с точки зрения основных моральных идеалов.
Однако есть одна проблема с этим буквальным прочтением Хайека, и она сильно раздражает исследователей Хайека. Утверждая, что он отвергает социальную справедливость, Хайек часто ссылается на стандарты социальной справедливости, аргументируя свою политику ограниченного правительства, подобную Рону Полу. Таким образом, Хайек неоднократно заявляет, что общество свободных рынков и ограниченного правительства будет выгодно всем гражданам, предоставляя каждому из них наилучшие шансы использовать свою собственные знания в своих целях. В тех случаях, когда он опасается, что рыночная система может не дать этого ожидаемого результата, печально известно, что Хайек выступает за правительственные коррективы: гарантированный минимальный доход, государственное финансирование школ и ряд социальных услуг для малообеспеченных семей — все это должно финансироваться за счет увеличения налогов. Возможно, мы бы просто назвали это Обама-лайт. Но как бы мы это ни называли, это очень похоже на озабоченность по поводу структуры материальных владений во всем обществе, то есть на озабоченность социальной справедливостью.
Исследователи Хайека борются с этой проблемой. Например, Адам Теббл, мой коллега из Брауновского университета, считает, что эти компромиссные отрывки были просто ошибкой со стороны Хайека. Хайек написал многие из них в пожилом возрасте, так что, возможно, это случай «затвердевания артерий и смягчения сердца». Я не знаю, был ли Хайек мягкосердечным. Но я убежден, что он не был легкомысленным.
Несмотря на утверждения многих исследователей Хайека, я не вижу глубокого несоответствия между отказом Хайека от социальной справедливости и его озабоченностью, которая напоминает тревогу о социальной справедливости. Чтобы понять причину, нам нужно изучить техническую сторону вопроса. В частности, рассмотрим идею, которую я упомянул в начале этого выступления, идею спонтанного порядка.
Чтобы понять идею Хайека о спонтанном порядке, рассмотрим кристаллы: скажем, кластер леденцов на палочке. Кристаллы леденцов образуются при охлаждении раствора сахара и воды. При понижении температуры кристаллические связи молекул сахара начинают переформировываться. Грани кристаллов собираются на палочке. В результате получаются хрустящие конфеты.
Но теперь сравните леденцы с другой сложной структурой: Lego-моделью Звезды Смерти из «Звездных войн». Звезда Смерти — одна из самых сложных моделей, созданных Lego. Большая коробка содержит 3449 маленьких пластиковых деталей и буклет с множеством страниц с кропотливыми пошаговыми инструкциями. Правила очень специфичны, и человек или группа людей должны выполнять каждый шаг точно в соответствии с указаниями инженеров Lego.
Lego-модель Звезды Смерти и наш кластер леденцов — это сложные организационные структуры. Тем не менее, каждая из них является продуктом принципиально разного типа организационного процесса. Объединение частей Lego в форму завершенной Звезды Смерти требует постоянного применения целенаправленного разума со стороны какого-либо организующего агента. Только желание и навыки этого агента определяют, насколько близко полученная сборка пластиковых деталей будет напоминать изображение на коробке.
Напротив, молекулярные единицы, из которых должны состоять кристаллы леденцов, не перемещаются никаким унифицированным агентом в соответствии с заранее разработанным планом. Компоненты действуют в соответствии с общими законами молекулярной химии, но точная форма, которую примет полученный кластер конфет, выходит за рамки предсказательной силы даже самого опытного ученого. Леденец из кристаллов — это самоорганизующаяся или спонтанная система. Модель Lego собирается; кристаллы сахара выращиваются.
Теперь применим это к социальным системам. Вспомним, по словам Хайека: «Справедливыми или несправедливыми могут быть названы только ситуации, созданные по воле человека». В тоталитарном или социалистическом обществе каждому человеку отводится определенное место в соответствии с волей какого-то централизованного планировщика — как одной из множества деталей Lego. Таким образом, по словам Хайека, имея такой рукотворный порядок, действительно имеет смысл говорить о социальной справедливости (или несправедливости) общества в целом.
Но свободное общество, общество, сформированное в соответствии с классическими либеральными принципами, — это не сконструированный, а выращенный или спонтанный порядок. Структура распределения товаров в таком обществе является продуктом человеческой деятельности, а не человеческого проекта. В этом Великое Общество похоже на леденцы, а не на Звезду Смерти Lego.
В свободном обществе общие правила регулируют действия участников и нет централизованного планировщика, который контролировал бы или мог бы нести ответственность за любую возникающую конкретную структуру материальных владений. Говорить о «социальной справедливости» подобных возникающих структур— просто нонсенс. В самом деле, единственный способ сделать концепцию социальной справедливости применимой к свободному обществу — это преобразовать это общество во что-то другое, а именно в установленный порядок, в котором индивидуальная свобода заменяется централизованным контролем.
Проведенное Хайеком различие между спонтанными и рукотворными порядками— одна из самых важных и захватывающих идей во всей социальной науке. Если вы простите мне один совершенно искренний каламбур: я просто не способен в рамках этой статьи воздать ей по справедливости.
Но в отношении спонтанных порядков есть один момент, о котором я призываю вас задуматься: спонтанные порядки, по крайней мере на уровне общества, почти всегда являются продуктом замысла. Это верно даже для леденцов, которые мы только что рассмотрели. Конечно, молекулы свободно взаимодействуют друг с другом, а кристаллы растут самопроизвольно. Но кто-то сначала должен был встряхнуть раствор, подготовить палочку, окунуть ее в раствор и осторожно остудить. Было бы странно винить молекулы сахара, если бы образовывались только крошечные или тощие кристаллы леденца. Но любой ребенок может отличить хорошую партию леденцов от паршивой. И на этом основании они справедливо хвалят одних производителей конфет и ругают других.
То же самое и с нашими оценками обществ. В свободном обществе, как утверждает Хайек, никто не контролирует всю деятельность и положение всех членов. Это тот момент, который имеет в виду Хайек, когда говорит, что бессмысленно говорить о справедливости или несправедливости конкретных возникающих структур. Отношения между идеалом личной свободы и идеалом прямого контроля со стороны так называемых экспертов действительно находятся в состоянии напряженности на этом уровне. Но как с леденцом, так и с человеческой свободой и процветанием: мы можем отличить эксперимент, который реализует свои цели, от эксперимента, который терпит неудачу. И на этом основании мы справедливо хвалим одни общества (и программы государственной политики), и мы справедливо осуждаем другие.
Заключительное слово. Я не хочу преуменьшать политические различия между республиканцами и демократами — между, скажем, Роном Полом и Бараком Обамой (или между Обамой и Хайеком!). Но я заметил тревожную тенденцию, превалирующую не только среди двенадцатилетних мальчиков или студентов, подобных тем, что я преподаю в Брауновском университете, но даже среди политически искушенных взрослых. Это тенденция рассматривать дебаты между сторонниками соперничающих политических партий как глубоко укоренившиеся моральные дебаты: меньше правительства vs. больше социальной справедливости, они словно заперты на гладиаторской арене в боях до самой смерти. Иногда, без сомнения, существуют фундаментальные различия в моральных принципах, и за них нужно бороться храбро и решительно. Но один урок, который мы можем извлечь из Хайека, заключается в том, что зачастую все не так просто. Можно быть, как Хайек, против обширных государственных программ, потому что вы за социальную справедливость.
