Что такое свобода?
Автор: Джейсон Бреннан
Перевод: телеграм-канал Libertarian Social Justice (@lsj_ru)
Принципиальные либертарианцы считают, что от определения «свободы» зависит очень многое. Они пытаются пересмотреть английский язык и отвергнуть то, что философы называют «позитивными» концепциями свободы, говоря, что любая «позитивная свобода» является не свободой, а чем-то иным. Принципиальные либертарианцы не подозревают, что занимаются идеологически мотивированным лингвистическим ревизионизмом. Напротив, многие из них искренне, но ошибочно полагают, что слово «свобода» первоначально означало только то, что под ним подразумевают принципиальные либертарианцы, но мерзкие марксисты исказили наш язык. Другие искренне верят, что этот термин действительно вносит сумятицу, и поэтому мы должны оговорить более узкое его использование в философских целях. Я считаю, что слово «свобода» относится к совокупности взаимосвязанных, но различных идей, причем все они имеют семейное сходство. Мы должны использовать самые идеологически нейтральные определения. Мы также должны избегать попыток объявить свободу чем-то хорошим просто по определению.
Скверные причины отвергать позитивную свободу
Оригинальная статья: On Bad Grounds to Reject Positive Liberty
Я собираюсь написать несколько эссе о свободе. В частности, я объясню, почему либертарианское отрицание позитивной свободы ошибочно.
Когда вы соберетесь философствовать о свободе, задайте себе три вопроса:
- Что есть свобода?
- В чем состоит ее ценность (если она вообще есть)?
- Что (если вообще что-то) должно предпринимать правительство или другие институты в отношении свободы?
Наиболее интеллектуальный способ ответить на эти вопросы — ответить на них в указанном порядке.
Увы, большинство людей, интересующихся политикой, больше озабочены защитой своей сферы влияния и сохранением чувства единства, чем поисками истины. Итак, похоже, что большинство людей меняют порядок этих вопросов. Они начинают с заранее заданной концепции того, что должно делать правительство, а затем предлагают теорию свободы и ее значение, которое бы соответствовало и укрепляло эту концепцию. Люди, выступающие за строго ограниченные правительства, определяют свободу так, как они считают наиболее благоприятным для этой идеологии. Люди с фетишем в виде демократии реконструируют концепцию свободы, чтобы исходя из этой концепции стало очевидным, что демократия поощряет свободу. И так далее.
Принципиальные правые либертарианцы повинны в этом не меньше, чем все остальные. По моему опыту, их кровь начнет закипать, если вы выскажете одно из двух следующих утверждений:
- Позитивная свобода, определяемая здесь как способность достигать своих целей *, тоже является формой свободы.
- Позитивная свобода очень ценна, возможно, не менее ценна или даже более ценна, чем негативная свобода.
Принципиальные правые либертарианцы отвергают оба пункта. Один такой либертарианец однажды сказал мне, что вся идея позитивной свободы была внесена марксистами как рассчитанный ход, направленный на то, чтобы разрушить способность людей ясно мыслить. Многие правые либертарианцы даже утверждают, что пункты 1 и 2 явно глупы. Тем не менее, я еще не встречал от них веских аргументов против обоих пунктов.
Я думаю, либертарианцы должны просто признать, что позитивная свобода действительно является формой свободы и на самом деле очень ценна. Я начну объяснять в следующем эссе, почему это так.
* Исайя Берлин использовал этот термин иначе, но сегодня это наиболее распространенная трактовка.
Что такое свобода?
Оригинальная статья: What is Liberty?
Если бы вы составили перечень всех способов использования людьми слова «свобода», у вас, вероятно, получился бы довольно длинный список. (Вот эксперимент: найдите в своей медиатеке iTunes песни со словом «свободный» в названии, а затем объясните, что это слово означает в каждой из этих песен.) По крайней мере, на первый взгляд может показаться, что люди не используют это слово в каком-то однозначном смысле.
Когда философы приступают к анализу понятия «свобода», им нужно начать с рассмотрения фактического использования. Мы имеем дело с понятием, у которого есть история. «Свобода» — это концепция, которая интересует философов, но это не технический философский термин.
Вот неполный список того, как люди используют понятие «свобода». Будем считать разные пункты этого списка разными концепциями свободы.
- Свобода как отсутствие препятствий: некто свободен до такой степени, что никакие препятствия не мешают ему делать то, что ему заблагорассудится.
a) Свобода как отсутствие вмешательства: некто свободен до такой степени, что никто не мешает его способности делать то, что ему заблагорассудится.
b) Свобода как отсутствие преднамеренного вмешательства: некто свободен до такой степени, что никто намеренно не мешает его способности делать то, что ему заблагорассудится.
c) Свобода как отсутствие противоправного вмешательства: некто свободен в той мере, в какой никто неправомерно не препятствует его способности делать то, что ему заблагорассудится. - Свобода как способность: некто свободен в той мере, в какой он обладает силой, возможностями, способностями или средствами делать все, что ему заблагорассудится.
- Свобода как автономный самоконтроль: некто свободен в той степени, что он проявляет достаточную способность к самоконтролю так, чтобы он является подлинным автором своих действий.
- Свобода как не-доминирование: человек свободен в той мере, в какой он не подчиняется произвольной воле другого человека или группы.
- Свобода как моральная добродетель: человек свободен в той мере, в какой он способен признать свои моральные обязательства и действовать в соответствии с ними.
- Свобода как отсутствие давления: человек свободен в той мере, в какой он не чувствует социального давления, с помощью которого от него требуют, чтобы он сделал что-либо.
- Свобода как отсутствие причин: человек свободен постольку, поскольку у него нет оснований или причин для принятия решений.
И так далее. Обратите внимание, что 1a — 1c — это просто более конкретная версия 1.
На первый взгляд, слова «свобода» имеет отношение к множеству связанных, но не идентичных вещей, которые обладают каким-то семейным сходством друг с другом. Возможно, мы сможем разработать общую теорию свободы, которая объединит все эти концепции под одним определением. (См. работы Джеральда Маккаллума и Яна Картера по этому поводу.) Или, может быть, мы просто увязнем в плюрализме.
Большинство правых либертарианцев, которых я встречал, становятся заядлыми ревизионистами (в отношении английского языка), когда дело касается свободы. Большинство из них считают, что единственно верные концепции свободы — это пункты 1b или 1c выше. Они думают, что другие варианты использования ошибочны, идеологизированы или явно ложны. Часть из их аргументов я объясню и поставлю под сомнение в течение следующих нескольких дней. Я также приведу аргументы в пользу того, почему классические либералы должны принять позитивную свободу (свободу как способность). Некоторые классические либералы и либертарианцы склонны думать, что если вы признаете, что позитивная свобода является формой свободы, и если вы утверждаете, что институты должны способствовать позитивной свободе, то вы должны отвергать рыночные общества и одобрять социалистические. Мне это кажется большой ошибкой.
Позитивная свобода и правовые гарантии
Оригинальная статья: Positive Liberty and Legal Guarantees
Мы часто приравниваем свободу к отсутствию ограничений, препятствий или помех. Например, у вас есть свобода слова, когда никто не мешает вам высказывать свое мнение. Философы называют эту идею свободы негативной свободой.
Марксисты сетуют на то, что негативные свободы сами по себе ничего не стоят. Марксисты говорят, что негативная свобода — это свобода быть бедным, безработным и ночевать под мостами. Свобода ценна только в том случае, если у людей есть финансовые и социальные средства для ее реализации. С другой стороны, некоторые марксисты рассматривают свободу как эффективную силу, возможность или способность делать то, что хочется. Мы можем назвать эту концепцию свободы позитивной свободой. Например, птица имеет позитивную свободу летать, а люди — нет. (Как я упоминал в предыдущем посте , здравомыслящие англоговорящие люди думают о свободе как в позитивном, так и в негативном смысле. Некоторые люди стучат по столу и настаивают, что только негативная свобода это свобода, и я отвечу на это утверждение и на слабые аргументы, призванные его поддержать, позже на этой неделе.)
Многие неспециалисты и философы, которым не хватает подготовки в области социальных наук, приходят к выводу, что для обеспечения свободы в позитивном смысле гражданам необходимы правовые гарантии того, что они будут обеспечены достаточными ресурсами.
Я считаю, что как негативная, так и позитивная свобода в таком понимании важны с моральной точки зрения. Важно то, что люди не подвергаются продолжающемуся противоправному вмешательству со стороны других людей или со стороны государства. Также важно, чтобы у людей были эффективные средства для осуществления своей воли, поступать так, как им заблагорассудится (при условии, что они не нарушают права других граждан), и руководствоваться своими представлениями о счастливой жизни.
Негативная свобода имеет значение отчасти потому, что исторически защита негативных свобод была наиболее важным и эффективным способом продвижения позитивной свободы. Благодаря экономическому, культурному и научному развитию типичный гражданин западной цивилизации сегодня пользуется гораздо большей свободой, чем средневековый король. Этот рост произошел не потому, что правительство заявило или юридически гарантировало, что он произойдет. Причиной было то, что западные страны приняли надлежащий набор институтов, среди которых наиболее важным является верховенство закона. Верховенство закона обеспечивает основу, которая поощряет эксперименты и предпринимательство. Общества, защищающие права собственности, стремятся к процветанию; общества, не уважающие собственность, терпят крах. Культура терпимости и открытости к переменам ведет к большему процветанию, чем закрытые культуры нетерпимости. В целом, общества преуспевают в продвижении позитивной свободы, когда они создают институциональные рамки, такие как открытые и конкурентные рынки, где лучший способ людям вести счастливую жизнь — это жить и работать так, чтобы это приносило благо их соседям, партнерам и клиентам. Эти институты не гарантируют прогресс, но этого никто не может гарантировать, а значит гарантии не имеют смысла. Это один из основных тезисов моей с Дэвидом Шмидцем книги.
Утверждение, что позитивная свобода — это ценный вид свободы, ничего не говорит нам о том, что должно делать правительство. Признание определения свободы не может регламентировать надлежащую роль правительства как защитника или покровителя определенных свобод.
Одна из причин, по которой определение свободы не говорит нам, что должно делать правительство, заключается в том, что даже если X — ценный вид свободы, это не значит, другие люди должны ее мне обеспечивать. В отличие от некоторых миллиардеров, мне не хватает (позитивной) свободы летать в космос. Я бы хотел заняться космическим туризмом. Но даже несмотря на то, что некоторые из вас могли бы потратить 10 миллионов долларов на то, чтобы я мог попасть на борт российской ракеты, у меня нет законных оснований для претензий, если вы решите не делать этого.
Еще одна причина, по которой определение свободы не говорит нам об обязанностях правительства, заключается в том, что часто возникает эмпирический вопрос, может ли правительство быть эффективным в продвижении свободы, будь она сформулирована таким образом. Вместо этого мы должны исследовать исторические, социологические и экономические данные, чтобы увидеть, что на самом деле происходит, когда люди полагаются на какой-либо институт, включая правительство, в выполнении определенной роли.
Хотим ли мы, чтобы правительство предоставило правовые гарантии того, что мы все будем пользоваться позитивной свободой? Это зависит от того, что происходит, когда государство предоставляет гарантии. Существует разница между гарантией как неизбежностью (например, когда экономист говорит, что увеличение минимальной заработной платы в четыре раза гарантирует рост безработицы) и гарантией как выражением твердого намерения или выдачей юридической декларации. Ясно, что гарантия чего-либо в последнем смысле не является реальной гарантией.
Например, представьте себе мир, в котором обитает злой демон. В этом мире всякий раз, когда правительство предоставляет правовую гарантию того, что граждане достигнут какой-либо цели, демон вмешивается и препятствует достижению цели. В этом воображаемом мире, если вы хотите достичь целей, вы не захотите, чтобы правительство давало юридические гарантии. Вам нужно будет найти другой способ достижения этих целей.
Но мы не живем в мире, населенном злыми бесами. Однако в нашем мире есть вещи, которые очень похожи на моего воображаемого демона. Множество факторов в этом мире могут нарушить, повредить или исказить юридические гарантии. Юридические гарантии хороши только тогда, когда они работают. Если мы дадим правительству право продвигать какую-то значимую цель, нет никакой гарантии, что власть имущие смогут осуществить ее компетентно и, таким образом, преуспеть в достижении этой цели. Также нет никакой гарантии, что чиновники из правительства будут использовать эту власть для намеченной цели, а не для каких-то личных целей.
Однажды я слышал, как некоторые студенты-юристы говорили: «Эта цель социальной справедливости настолько важна, что даже если нам понадобится что-то вроде КГБ для ее достижения, пусть будет так. Нам просто нужно будет убедиться, что КГБ возглавят правильные люди». Но не существует такой вещи, как гарантия того, что КГБ управляется правильными людьми. Люди, которые тянутся к работе в КГБ, делают это по собственным причинам. Философы не могут утверждать, что их причины благородны. То же самое и с любым другим учреждением. *
Несмотря на отсутствие гарантий, исторически достоверно, что уважение негативных свобод имеет долгий, успешный и неслучайный послужной список для улучшения жизни. В любом случае, мы не будем разрешать споры о том, чем именно негативная свобода помогает людям, только с помощью концептуального анализа. Нам необходимо исследовать, что происходит с людьми, когда негативные свободы достаточно надежны, и что происходит, когда они таковыми не являются.
Примечание: если вы опытный экономист или политолог, вы можете посчитать, что мой аргумент здесь довольно очевиден. Тем не менее многие неспециалисты и мои коллеги-философы часто совершают ошибку, которую я здесь диагностирую. «Да!» для одного это «Хммм…» для другого.
* Если вы не используете «идеальную теорию», то в этом случае вы можете оговорить, что у людей есть благородные цели. Но тогда вы должны убедиться, что вы не делаете вывод о хорошей работе набора институтов в реалистичных условиях только потому, что набор институтов работает в «идеальных» условиях.
